Начало тут: http://72ag.blogspot.com/2009/04/blog-post_8972.html
Предыдущая часть тут: http://72ag.blogspot.com/2009/05/3-17.html
А было так: в один очень веселый новый год случилась очень большая пьянка. А потом Женька была в больнице с воспалением придатков. И ей кололи всякие препараты, после которых можно было вполне получить плод с ногой на спинке. Или дауна. Или еще чего-нибудь в таком духе. Все это в добавок к совершенно пьяному зачатию, ибо кроме как тогда нам негде было ошибиться. И вот, когда нарисовалась очень неприятная задержка, я и сказал Женьке, что уж в этом то случае деваться некуда, и лучше сделать аборт, потому как всю жизнь тащить на себе ТАКОЕ – мы не выдюжим. А она не согласилась. Несколько недель я трясся от страха за наше будущее, я не верил, что родив ребенка, пусть даже такого, мы сможем от него отказаться. В день, когда стало ясно, что тревога была ложной, я испытал неописуемое облегчение. И тогда произошел один из редких у нас с Женькой случаев, когда я взял инициативу в свои руки.
Первым делом я взял в руки Женьку. В первый раз, после соответствующих дней, когда мы были лишены наших привычных развлечений и успели по ним здорово соскучиться. Но вместо того, чтобы наброситься на нее, я задумчиво поглядел ей в глаза и сказал:
- Знаешь, чем рожать уродов, уж лучше рожать здоровых детей! – и зажмурился, ожидая, куда она меня сейчас пошлет. У Женьки вообще была привычка – чуть что не по ней – лупить коленкой промеж ног. Защита считалась моей проблемой, раз уж я такой спец по боевым искусствам. Женька орудовала коленками весьма резво и неожиданно, и примерно один раз из 15 мне доставалось. Поэтому я замер, готовый ко всему.
Но она никуда меня не послала, напротив, как-то обмякла у меня на руках, и промолчала. И с замеревшим сердцем я понял, что она согласна.
И мы стали стараться.
Мы с ней всегда резвились прилежно и с большим энтузиазмом, не упуская ни единой возможности, а сейчас у нас появилась дополнительная причина. И мы очень удивились, когда в первый раз у нас ничего не получилось. И во второй тоже. И в третий.
И Аська родилась у нас только первого декабря. А в промежутке мы узнали, что беременность это самое замечательное на свете состояние, и что она совершенно ничему не мешает. А еще мы учились на домашних акушеров, наперегонки глотая литературу, и прикидывая, как бы напроситься к кому-нибудь на роды, чтобы еще до своих первых родов получить практический опыт. Нам даже удалось достаточно подружиться с одной парой, которой по скрокам полагалось рожать раньше нас. Подружиться дочтаточно близко, чтобы добиться договоренности, что когда все начнется, они нам свистнут. Но в результате в последний момент им было не до того.
Поэтому в тот первый раз у меня никакого практического опыта не было только теоретическая подготовка. А роды оказались трудными, у Женьки был загиб матки, это когда шейка развернута назад, и возникает ощущение, что ребенок пытается родится через попу. И нужно каждую схватку давить снизу пальцами, пытаясь развернуть его в нужном направлении. И все это сильно замедляет дело. Мы провели в ванной 15 часов, с трех с половиной после полудня, и до восьми тридцати утра, периодически меняя воду. И это был только активный период! Первые схватки разбудили нас в полшестого утра!
Все эти 15 часов я работал руками как проклятый – схватка пошла! – минуту работаем, схватка кончилась – минута перерыв! Иногда Женька умудрялась засыпать между схватками. Как я выдержал тогда – не знаю. Сейчас бы у меня уже не хватило бы, наверно, физических сил. А тогда – ничего, будто так и надо. И Аська, конечно же, родилась слегка придушенная, синяя, хоть и оклемалась почти мгновенно.
И я не знаю, чтобы с нами было, будь мы в роддоме, либо кесарево, либо еще какая радость. А так – все обошлось. Единственно – несколько дней Женька провалялась в кровати, вставая только в туалет. Но мы тогда еще не знали, что девушке в среднем положено оклематься часа через два после родов, и нам казалось, что эта ее слабость – вполне нормальное явление.
Но, несмотря на эту слабость, Женька потом ходила и всем говорила, что роды – это здорово, и что бы хоть каждый день рожала, только не знает, куда потом детей девать. А Аська была замечательная. И мы не строили планов, сколько у нас их будет, мы просто наслаждались каждой секундой бытия, читаю свою жизнь как роман – как автор задумал, так и будет.
И вот она стоит передо мной, и спокойно, не торопясь рассказывает мне, зачем и как она убила нашего третьего ребенка. Ни словом меня о том не предупредив. А я стою перед ней, и мне ясно, что я никому, не сумею объяснить, почему то, что происходит сейчас, кажется мне кошмаром, галлюцинацией.
Да, наверно в тот день и началось это скольжение по наклонной плоскости. Да, именно оттуда события один за другим начали выстраиваться в цепь, которая должна была неминуемо завершиться моей смертью, дай Б-г, сегодня, в этот прекрасный январский день.
Кстати, а где она гуляет, эта смерть? Ага, вот, кажется, она. Вон там, выше по улице какая-то кучка толпится, и от нее так и разит агрессией и страхом. Ну-ка, что тут у нас?
То ли они, как обычно решили поиграть мускулами, зная, что им ничто не грозит, то ли в этот раз была какая-то особая причина для недовольства. Картина была не то чтобы частой, но обычной – за углом стоял армейский патрульный джип, а они бросали в него камни. И я неспешно пошел навстречу этой толпе. Наверное, вся эта попытка заранее была обречена на провал. На глазах у наших солдат они бы вряд ли могли напасть на меня всерьез. Тем более, что я искал не заклания, а схватки. Пусть без шансов выжить, но схватки. А это время занимает. Однако то, что произошло, было совершенно для меня неожиданным.
Эта толпа попросту всосала меня в себя. Никто не смотрел на мою кипу, наверное, никто ее не видел. Я подошел к толпе с тыла и впитался в нее. Каждый, кто стоял со мной рядом, конечно же, не мог не заметить, что я чужой, что я враг. Но этот каждый не был толпой. Он был индивидуумом. И просто переводил глаза куда-нибудь еще. А толпа почему то не воспринимала меня как чужеродное тело, я был для нее ее частью. Мое движение в любую сторону встречало полное содействие податливого людского студня, я мог легко продвигаться в том направлении, в котором хотел. И я двинулся вперед. Я добрался до вторых и третьих рядов, когда нашим ребятам, у которых не было спецснаряжения, надоело прятаться за джип, и в сторону принявшей меня толпы полетела граната.
Граната шлепнулась в нескольких метрах от нас, и все, кто стоял в первых рядах, прыснули в стороны. За ними бросились остальные, и я остался стоять один. Граната взорвалась, я успел прикрыть глаза, но не уши. Это была шоковая граната: много грому, но никакого вреда.
Тем не менее я на несколько секунд оглох, и когда ко мне подбежал наш солдат, и поволок меня к джипу, я некоторое время ничего не мог ему сказать.
Так провалилась моя первая попытка свести счеты с жизнью.
0 коммент.:
Отправить комментарий