Взял отсюда - http://svvaulsh.ru/content.php?article.104
Глущенко
Ефим Ефимович
Командир 401 иап войск ПВО 1959-1970гг.
Нет, я не Пушкин, я другой,
Еще неведомый избранник.
По штатной должности механик,
Но с поэтической душой...
г. СМОЛЕНСК
Ефим Ефимович Глущенко говорил, что не является автором этих строк. Автор мне неизвестен, но Ефим Ефимович очень часто, по просьбе друзей, читал эти стихи. Он помнил их наизусть и шпаргалками не пользовался. Предлагая эти строки вашему вниманию, прошу вспомнить «стариков авиации» ходивших в бой в одиночку и группами. ЧЕСТЬ И СЛАВА НАШИМ ОТЦАМ И ДЕДАМ проложившим нам дорогу в небо.
Издаётся на правах «ПРОЧЁЛ САМ-ПЕРЕДАЙ ДРУГОМУ»
Публикатор А. Быстринин
Нет, я не Пушкин, я другой,
Еще неведомый избранник.
По штатной должности механик,
Но с поэтической душой.
Хотя моих произведений
Не выпускает в свет ОГИЗ.
Хоть не совсем я полный гений,
Но вам готовлю я сюрприз.
Я первый раз пишу поэму,
И каждого прошу прочесть.
Что выбрал я большую тему.
И много здесь ошибок есть.
Конечно, быть легко талантом.
Когда другой заботы нет.
Но если б Пушкин был сержантом,
То вряд ли был бы он поэт.
Итак, начнем без лишних фраз
Наш скромный, искренний рассказ.
Глава I
Мой летчик самых честных правил.
Когда начался перелет.
Он за семь дней меня заставил
Готовить этот самолет.
Там, где пример другим наука.
Но, боже мой, какая скука
Найти во чтобы то ни стало
Дефект, чтоб стрелка не дрожала.
Так думал молодой механик.
Готовя к вылету свой Ил.
Слил конденсат, законтрил краник,
И командиру доложил.
Но вылетать пока что рано,
И потому, мои друзья
С героем нашего романа
Решил вас познакомить я.
Подобно всем моим ребятам
Он призван был военкоматом.
Забрал повестку, сел в вагон,
И, в общем стал военным он.
Кто может знать, где наше счастье,
И по каким путям искать.
Он мог попасть в мех. (иные) части.
Артиллеристом мог бы стать.
Но все же волею небес
Попал Онегин в ВВС.
Конечно, не по доброй воле,
Учился долго в Вольской школе.
Увы: он зря протестовал,
На то ведь создан трибунал
В сорокаградусный мороз.
Не замечая горьких слез.
Весь день, с зари и до зари
Учил он части ТБ-3
Курсантом плохо быть везде,
И в Вольске, и в Кызыл-Орде.
Так год прошел в Воздушном флоте,
Всему на свете есть конец
Он получил любовь и радость
И аттестат по форме шесть.
Глава 2
Вот мой Онегин на свободе.
Сперва работал на заводе ,
Потом, как долго ни рыдал,
Он прямо в пятый ЗАП попал.
Увы! Но в ЗАПе было хуже,
Он затянул ремень потуже,
И, хоть хотелось очень есть.
Пришлось забыть про норму шесть.
Пока работал на заводе,
Стал ТБ-3 уже не в моде.
И вот пришлось ему начать
Ил-2 прилежно изучать.
И часто не смыкая глаз
Почти всю ночь читал НИАС,
Пока комэска не решил,
Что он не плохо знает Ил.
Среди друзей моих, немало
В то время в ЗАПе пропадало.
Якушин Слава! Юрий Неверь!
Один из них там жизнь отведав,
Придя затем из ЗАПа в полк,
Три дня смотрел на хлеб как волк.
Потом, набрав чуть-чуть силенки,
Решил, что есть не может пшенки.
Ho тут,- скажу я вам во-первых.
Что он не плохо жил в резервах.
Завел хозяйство и жену.
Имел пристрастие к вину.
На человека стал похож.
А, в общем, не тужил и там.
Ведь ЗАПы тоже нужены нам -
Готовить летчиков к боям.
И я с двенадцатью друзьями
Был в тех. бригаде ВВС.
В «очко» играли мы ночами,
Ходили с девушками в лес.
В шестом часу ложились спать.
Чтоб в восемь снова день начать.
Я помню славные попойки,
Веселье зимних вечеров.
Друзей, сосущих смесь из стойки.
По женской части мастеров.
Островский умным был сержантом.
Он быстро женщин покорял.
Знакомил с Гегелем и Кантом,
Потом шампанским угощал.
И, обсудив пять женских тем.
Ложился с ними спать затем.
А Фалин наш кичился блатом,
Он мог везде и вес достать.
Его и с Бендером Остапом
Не стыдно было бы сравнять.
Он посвящал полжизни джазу,
И в этом так преуспевал,
Что покорял всех женщин сразу.
Когда гитару в руки брал.
Но после шелкового рая
Он дал себе зарок один,
Что женщин можно трогать,
Когда имеешь сульфидин
Глава 3
Прости, читатель, вспоминаю…,
Но ты простишь, я это знаю.
Итак, продолжим наш рассказ.
Судьба Онегина хранила,
Он получил три новых Ила
Отвертки, трубки, три ключа,
И стал работать сгоряча.
Жизнь протекала очень гладко,
Когда весеннею порой
Пришла большая разнарядка,
И в полк поехал наш герой.
Он мог без лишних разговоров
Сменить в неделю пять моторов.
И мог почти что без ключей
Сменить две дюжины свечей
Итак, он техник был прилежный.
Чтоб самолет его был чист
Ему был дан помощник верный
Владимир Ленский – моторист.
Они сдружились понемногу,
В работе обгоняя всех.
Жизнь протекала, слава богу
Без шума, крика и помех.
Казалось, и не быть раздорам.
Но тут, придя в недобрый час
Татьяна Ларина из школы.
Успешно кончив Тульский ШМАС.
Ефрейтор Ларина Татьяна
Была без липшего изъяна -
Решил единодушно полк,
У нас ведь знают в этом толк.
И сколько было разговоров
О ней… под плоскостью машин.
Блестели глазки у майоров.
Сверкали глазки у старшин.
И командир полка упорно
Твердил, надеясь на успех:
Любви все возрасты покорны.
Она сильней законов всех.
Но равнодушно, без привета
Она относится к чинам,
Один просвет, иль два просвета
Напрасно ходят по пятам.
Лишь одного горячим взглядом
Она встречает каждый раз.
Дрожит, когда он с нею рядом
И отвести не может глаз.
Онегин, статный и плечистый,
Других красивей, веселей.
Хоть получал он в месяц чистых
Всего лишь триста шесть рублей.
Но, наш Онегин хладнокровно
На красоту ее глядит,
И сердце бьется очень ровно.
И не теряет аппетит.
Слаба техническая кровь,
И не доступна ей любовь.
Глава 4
Скользит луна по небосводу,
Гуляет ветер под окном.
Предвидя лётную погоду
Весь лагерь спит спокойным сном.
Не спится лишь одной Татьяне,
И там, в тумане
Вдруг видит милые черты.
Онегин! Женя, это ты?
Но нет, лишь ветер завывает,
О чем-то шепчутся кусты.
Невольно Ларина вздыхает.
Одни мечты, одни мечты!
Так думать нету больше силы,
Дневальный, дай-ка мне бумагу,
Перо и скляночку чернил.
Весенней воздух свеж и чист.
Коптилка нежно освещает
Ее письма тетрадный лист.
Я вам пишу, и что же боле.
Что я могу еще сказать.
Я вся горю, я вся пылаю
В душе моей полно огня .
Онегин, может быть с презреньем
Вы отвернетесь от меня.
Я вас ждала, о вас мечтала.
Так не останьтесь же глухим.
Я много-много написала
Различной женской чепухи.
Письмо угольничком свернула.
Вписала адрес и зевнула.
Глава 5
Весна, механик торжествует.
Сливает в бочку антифриз.
Вдали комиссию почуяв,
С усердьем драет верх и низ.
Рвет на портянки отепление
Смотреть не хочет в МЗС.
Пора любви и вдохновений
Уже настала в ВВС.
Вот как-то раз в начале марта,
Хваля красавицу - весну,
Владимир Ленский шел со старта,
И встретил девушку одну.
Он пять ночей не знал покоя.
Казалось, чем-то увлечен.
Не мог понять, что с ним такое,
И все решили: он влюблен.
Предмет его горячей страсти
Хорошей девушка была.
Она была немного в части,
Но многим счастья принесла.
Она разумно, так вначале,
Лечила боль сердечных ран,
Что полк решил единодушно
У них получится роман.
Но Ольге скоро надоело.
Он был застенчив, не речист,
К ней подойти боялся смело,
К тому же только моторист.
Он тоже вскоре понял это.
Но все ж продлился их роман.
Теперь слез горьких нам дороже
Нас возвышающий обман.
И сердце Ленского кипело.
Он побледнел и занемог.
Ревнивый, злобный как Отелло,
Найти соперника не мог.
Заменив однажды спарку,
Шел Ленский, направляясь к парку,
Он должен был ей объяснить.
Пусть скажет: быть или не быть.
И вдруг он вздрогнул в изумлении.
Сказать не может ничего:
Она стояла в отдалении,
И с кем? С механиком его.
Она смеялась, жала руки,
И взгляд ее был очень мил.
Онегин с видом, полным счастья
Ей что-то тоже говорил.
Теперь я вас отлично вижу.
Поймал вас все же, наконец.
Онегин, вас я ненавижу,
Онегин, знайте, вы - подлей,
В груди его клокочет мщенье,
Кричит поруганная честь.
И бросил он врагу с презреньем
Торцовый ключ на 36
К ним подбежали их друзья,
Но поздно, помирить нельзя.
Такого дерзкого обмана
Нельзя спокойно перенесть.
Дуэль! Отлично. У ангара.
Я буду ждать вас ровно в шесть.
Глава 6
Надев суконные пилотки.
Накинув на плечи шинель,
И вымочив в грязи обмотки,
Друзья явились на дуэль.
Они готовились с рассвета
Стреляться в цвете юных лет,
С собою взяв два пистолета
И десять штук цветных ракет.
Сначала было неприлично
Нам всем. Дуэль! Вот ерунда.
Но все же Ленский, как обычно
Просил куда, куда, куда!
Умчались дни, возврата нету,
Они уж не вернутся вновь.
Быть может я уйду со света
Пролив техническую кровь.
Ах, Ольга! Я тебя любил,
С тобою время проводил.
О! Я несчастный человек!
Теперь прощай, прощай на век.
И Ольга слышит в шуме ветра
Последний пламенный привет.
И отсчитав пятнадцать метров,
Владимир поднял пистолет.
Враги! Давно ли вместе мыли
Столь милый летный аппарат.
Враги! Давно ли вместе жили
Как с другом друг, как с братом брат.
Одни страдания и муки
Давно ли переносили вместе вы
К чему дуэль, пожмите руки.
Забудьте это. Но, увы!
В руках блеснули пистолеты
И ярко красные ракеты,
Пронзив заоблачную высь,
Со страшным воем пронеслись.
Онегин знал, что по роману
Он в этой схватке победит.
И если в книге нет обмана,
То моторист его - убит!
Терзаясь муками сомнений,
Сказать: прощай! - ему хотел.
Но тут увидел с изумлением.
Что Ленский тоже жив и цел.
Они опять на место встали,
Еще достали по одной,
Но им стреляться помешали:
Пришел из штаба посыльной.
Что? К командиру вызывают?
Да, друг, попались мы теперь.
Пришел, и робко открывает
Владимир Ленский штаба дверь.
Он получил большую взбучку
За самовольную отлучку.
За хулиганство, за стрельбу,
И был посажен на губу.
Онегин, грустный и печальный,
Проходит молча в кабинет.
Глядит сочувственно дневальный,
Ему всего лишь 20 лет.
От вас, Онегин, я, признаться,
Таких вещей не ожидал,
Чтоб с подчиненными стреляться,
На всю дивизию скандал.
Чтоб больше не было такого,
Тут на минуту он замолк,
Подумал, и сказал сурово:
Перевести в соседний полк.
Эпилог
Как жаль, что Пушкин умер рано.
Ведь, если б знал он техсостав,
Он посвящал бы им романы
В 15, 20, 30 глав.
Но Пушкин жил в туманной дали.
Тому назад сто с лишним лет.
Тогда по небу не летали,
Тогда хватало и карет.
Меня нередко подгоняют.
Пиши еще, еще пиши.
И, улыбаясь, называют:
Поэт технической души.
Ефим Ефимович
Командир 401 иап войск ПВО 1959-1970гг.
Нет, я не Пушкин, я другой,
Еще неведомый избранник.
По штатной должности механик,
Но с поэтической душой...
г. СМОЛЕНСК
Ефим Ефимович Глущенко говорил, что не является автором этих строк. Автор мне неизвестен, но Ефим Ефимович очень часто, по просьбе друзей, читал эти стихи. Он помнил их наизусть и шпаргалками не пользовался. Предлагая эти строки вашему вниманию, прошу вспомнить «стариков авиации» ходивших в бой в одиночку и группами. ЧЕСТЬ И СЛАВА НАШИМ ОТЦАМ И ДЕДАМ проложившим нам дорогу в небо.
Издаётся на правах «ПРОЧЁЛ САМ-ПЕРЕДАЙ ДРУГОМУ»
Публикатор А. Быстринин
Нет, я не Пушкин, я другой,
Еще неведомый избранник.
По штатной должности механик,
Но с поэтической душой.
Хотя моих произведений
Не выпускает в свет ОГИЗ.
Хоть не совсем я полный гений,
Но вам готовлю я сюрприз.
Я первый раз пишу поэму,
И каждого прошу прочесть.
Что выбрал я большую тему.
И много здесь ошибок есть.
Конечно, быть легко талантом.
Когда другой заботы нет.
Но если б Пушкин был сержантом,
То вряд ли был бы он поэт.
Итак, начнем без лишних фраз
Наш скромный, искренний рассказ.
Глава I
Мой летчик самых честных правил.
Когда начался перелет.
Он за семь дней меня заставил
Готовить этот самолет.
Там, где пример другим наука.
Но, боже мой, какая скука
Найти во чтобы то ни стало
Дефект, чтоб стрелка не дрожала.
Так думал молодой механик.
Готовя к вылету свой Ил.
Слил конденсат, законтрил краник,
И командиру доложил.
Но вылетать пока что рано,
И потому, мои друзья
С героем нашего романа
Решил вас познакомить я.
Подобно всем моим ребятам
Он призван был военкоматом.
Забрал повестку, сел в вагон,
И, в общем стал военным он.
Кто может знать, где наше счастье,
И по каким путям искать.
Он мог попасть в мех. (иные) части.
Артиллеристом мог бы стать.
Но все же волею небес
Попал Онегин в ВВС.
Конечно, не по доброй воле,
Учился долго в Вольской школе.
Увы: он зря протестовал,
На то ведь создан трибунал
В сорокаградусный мороз.
Не замечая горьких слез.
Весь день, с зари и до зари
Учил он части ТБ-3
Курсантом плохо быть везде,
И в Вольске, и в Кызыл-Орде.
Так год прошел в Воздушном флоте,
Всему на свете есть конец
Он получил любовь и радость
И аттестат по форме шесть.
Глава 2
Вот мой Онегин на свободе.
Сперва работал на заводе ,
Потом, как долго ни рыдал,
Он прямо в пятый ЗАП попал.
Увы! Но в ЗАПе было хуже,
Он затянул ремень потуже,
И, хоть хотелось очень есть.
Пришлось забыть про норму шесть.
Пока работал на заводе,
Стал ТБ-3 уже не в моде.
И вот пришлось ему начать
Ил-2 прилежно изучать.
И часто не смыкая глаз
Почти всю ночь читал НИАС,
Пока комэска не решил,
Что он не плохо знает Ил.
Среди друзей моих, немало
В то время в ЗАПе пропадало.
Якушин Слава! Юрий Неверь!
Один из них там жизнь отведав,
Придя затем из ЗАПа в полк,
Три дня смотрел на хлеб как волк.
Потом, набрав чуть-чуть силенки,
Решил, что есть не может пшенки.
Ho тут,- скажу я вам во-первых.
Что он не плохо жил в резервах.
Завел хозяйство и жену.
Имел пристрастие к вину.
На человека стал похож.
А, в общем, не тужил и там.
Ведь ЗАПы тоже нужены нам -
Готовить летчиков к боям.
И я с двенадцатью друзьями
Был в тех. бригаде ВВС.
В «очко» играли мы ночами,
Ходили с девушками в лес.
В шестом часу ложились спать.
Чтоб в восемь снова день начать.
Я помню славные попойки,
Веселье зимних вечеров.
Друзей, сосущих смесь из стойки.
По женской части мастеров.
Островский умным был сержантом.
Он быстро женщин покорял.
Знакомил с Гегелем и Кантом,
Потом шампанским угощал.
И, обсудив пять женских тем.
Ложился с ними спать затем.
А Фалин наш кичился блатом,
Он мог везде и вес достать.
Его и с Бендером Остапом
Не стыдно было бы сравнять.
Он посвящал полжизни джазу,
И в этом так преуспевал,
Что покорял всех женщин сразу.
Когда гитару в руки брал.
Но после шелкового рая
Он дал себе зарок один,
Что женщин можно трогать,
Когда имеешь сульфидин
Глава 3
Прости, читатель, вспоминаю…,
Но ты простишь, я это знаю.
Итак, продолжим наш рассказ.
Судьба Онегина хранила,
Он получил три новых Ила
Отвертки, трубки, три ключа,
И стал работать сгоряча.
Жизнь протекала очень гладко,
Когда весеннею порой
Пришла большая разнарядка,
И в полк поехал наш герой.
Он мог без лишних разговоров
Сменить в неделю пять моторов.
И мог почти что без ключей
Сменить две дюжины свечей
Итак, он техник был прилежный.
Чтоб самолет его был чист
Ему был дан помощник верный
Владимир Ленский – моторист.
Они сдружились понемногу,
В работе обгоняя всех.
Жизнь протекала, слава богу
Без шума, крика и помех.
Казалось, и не быть раздорам.
Но тут, придя в недобрый час
Татьяна Ларина из школы.
Успешно кончив Тульский ШМАС.
Ефрейтор Ларина Татьяна
Была без липшего изъяна -
Решил единодушно полк,
У нас ведь знают в этом толк.
И сколько было разговоров
О ней… под плоскостью машин.
Блестели глазки у майоров.
Сверкали глазки у старшин.
И командир полка упорно
Твердил, надеясь на успех:
Любви все возрасты покорны.
Она сильней законов всех.
Но равнодушно, без привета
Она относится к чинам,
Один просвет, иль два просвета
Напрасно ходят по пятам.
Лишь одного горячим взглядом
Она встречает каждый раз.
Дрожит, когда он с нею рядом
И отвести не может глаз.
Онегин, статный и плечистый,
Других красивей, веселей.
Хоть получал он в месяц чистых
Всего лишь триста шесть рублей.
Но, наш Онегин хладнокровно
На красоту ее глядит,
И сердце бьется очень ровно.
И не теряет аппетит.
Слаба техническая кровь,
И не доступна ей любовь.
Глава 4
Скользит луна по небосводу,
Гуляет ветер под окном.
Предвидя лётную погоду
Весь лагерь спит спокойным сном.
Не спится лишь одной Татьяне,
И там, в тумане
Вдруг видит милые черты.
Онегин! Женя, это ты?
Но нет, лишь ветер завывает,
О чем-то шепчутся кусты.
Невольно Ларина вздыхает.
Одни мечты, одни мечты!
Так думать нету больше силы,
Дневальный, дай-ка мне бумагу,
Перо и скляночку чернил.
Весенней воздух свеж и чист.
Коптилка нежно освещает
Ее письма тетрадный лист.
Я вам пишу, и что же боле.
Что я могу еще сказать.
Я вся горю, я вся пылаю
В душе моей полно огня .
Онегин, может быть с презреньем
Вы отвернетесь от меня.
Я вас ждала, о вас мечтала.
Так не останьтесь же глухим.
Я много-много написала
Различной женской чепухи.
Письмо угольничком свернула.
Вписала адрес и зевнула.
Глава 5
Весна, механик торжествует.
Сливает в бочку антифриз.
Вдали комиссию почуяв,
С усердьем драет верх и низ.
Рвет на портянки отепление
Смотреть не хочет в МЗС.
Пора любви и вдохновений
Уже настала в ВВС.
Вот как-то раз в начале марта,
Хваля красавицу - весну,
Владимир Ленский шел со старта,
И встретил девушку одну.
Он пять ночей не знал покоя.
Казалось, чем-то увлечен.
Не мог понять, что с ним такое,
И все решили: он влюблен.
Предмет его горячей страсти
Хорошей девушка была.
Она была немного в части,
Но многим счастья принесла.
Она разумно, так вначале,
Лечила боль сердечных ран,
Что полк решил единодушно
У них получится роман.
Но Ольге скоро надоело.
Он был застенчив, не речист,
К ней подойти боялся смело,
К тому же только моторист.
Он тоже вскоре понял это.
Но все ж продлился их роман.
Теперь слез горьких нам дороже
Нас возвышающий обман.
И сердце Ленского кипело.
Он побледнел и занемог.
Ревнивый, злобный как Отелло,
Найти соперника не мог.
Заменив однажды спарку,
Шел Ленский, направляясь к парку,
Он должен был ей объяснить.
Пусть скажет: быть или не быть.
И вдруг он вздрогнул в изумлении.
Сказать не может ничего:
Она стояла в отдалении,
И с кем? С механиком его.
Она смеялась, жала руки,
И взгляд ее был очень мил.
Онегин с видом, полным счастья
Ей что-то тоже говорил.
Теперь я вас отлично вижу.
Поймал вас все же, наконец.
Онегин, вас я ненавижу,
Онегин, знайте, вы - подлей,
В груди его клокочет мщенье,
Кричит поруганная честь.
И бросил он врагу с презреньем
Торцовый ключ на 36
К ним подбежали их друзья,
Но поздно, помирить нельзя.
Такого дерзкого обмана
Нельзя спокойно перенесть.
Дуэль! Отлично. У ангара.
Я буду ждать вас ровно в шесть.
Глава 6
Надев суконные пилотки.
Накинув на плечи шинель,
И вымочив в грязи обмотки,
Друзья явились на дуэль.
Они готовились с рассвета
Стреляться в цвете юных лет,
С собою взяв два пистолета
И десять штук цветных ракет.
Сначала было неприлично
Нам всем. Дуэль! Вот ерунда.
Но все же Ленский, как обычно
Просил куда, куда, куда!
Умчались дни, возврата нету,
Они уж не вернутся вновь.
Быть может я уйду со света
Пролив техническую кровь.
Ах, Ольга! Я тебя любил,
С тобою время проводил.
О! Я несчастный человек!
Теперь прощай, прощай на век.
И Ольга слышит в шуме ветра
Последний пламенный привет.
И отсчитав пятнадцать метров,
Владимир поднял пистолет.
Враги! Давно ли вместе мыли
Столь милый летный аппарат.
Враги! Давно ли вместе жили
Как с другом друг, как с братом брат.
Одни страдания и муки
Давно ли переносили вместе вы
К чему дуэль, пожмите руки.
Забудьте это. Но, увы!
В руках блеснули пистолеты
И ярко красные ракеты,
Пронзив заоблачную высь,
Со страшным воем пронеслись.
Онегин знал, что по роману
Он в этой схватке победит.
И если в книге нет обмана,
То моторист его - убит!
Терзаясь муками сомнений,
Сказать: прощай! - ему хотел.
Но тут увидел с изумлением.
Что Ленский тоже жив и цел.
Они опять на место встали,
Еще достали по одной,
Но им стреляться помешали:
Пришел из штаба посыльной.
Что? К командиру вызывают?
Да, друг, попались мы теперь.
Пришел, и робко открывает
Владимир Ленский штаба дверь.
Он получил большую взбучку
За самовольную отлучку.
За хулиганство, за стрельбу,
И был посажен на губу.
Онегин, грустный и печальный,
Проходит молча в кабинет.
Глядит сочувственно дневальный,
Ему всего лишь 20 лет.
От вас, Онегин, я, признаться,
Таких вещей не ожидал,
Чтоб с подчиненными стреляться,
На всю дивизию скандал.
Чтоб больше не было такого,
Тут на минуту он замолк,
Подумал, и сказал сурово:
Перевести в соседний полк.
Эпилог
Как жаль, что Пушкин умер рано.
Ведь, если б знал он техсостав,
Он посвящал бы им романы
В 15, 20, 30 глав.
Но Пушкин жил в туманной дали.
Тому назад сто с лишним лет.
Тогда по небу не летали,
Тогда хватало и карет.
Меня нередко подгоняют.
Пиши еще, еще пиши.
И, улыбаясь, называют:
Поэт технической души.
0 коммент.:
Отправить комментарий