Вот нравится мне писатель Михаил Веллер. Нравится своим подходом к жизни, к ответственности в ней. Не очень нравится, что в крайнее время он начинает брать на себя роль совести нации и часто появляется на радио и ТВ. Но это уже неважно, ибо Писатель мне очень нравится. И вот, вчера я случайно натолкнулся на его произведение про Летчика. Это интересно и в духе Веллера. Хотя Веллера там мало. Но все равно - рекомендую. Произведение небольшое, за полтора часа прочитать можно. Почитайте - такого не очень много можно встретить!
Надеюсь, автор не сильно расстроится если я в плане рекламы приведу выдержку из книги:
-- Его сбили в самые первые дни войны. Выбросился с парашютом и тут же
был захвачен в плен.
Ну, документов мы ведь с собой не брали. Партбилет сдаешь перед вылетом замполиту, удостоверение личности -- командиру строевой части. Так что он сказался бортмехаником -- не командир, летающий рабочий, чего там, -- для спокойствия, чтоб не расстреляли.
Попал в лагерь. Потом немцы начали из лагеря отбирать квалифицированных рабочих для разных своих нужд. И он попал на работу туда, куда только мечтать мог -- на аэродром. И там среди таких же пленных обслуживал Ю-восемьдесят седьмые.
Конечно, немцы всю работу строго контролировали и проверяли.
Возможность любого саботажа была исключена. Перед вылетом все смотрит немец, старший механик. Что заметит такое -- расстрел тут же.
Работали.
И он все вынашивал идею улететь к своим на немецком самолете. До кабины пленных не допускали.
Заправка и непосредственная подготовка к вылету -- под строжайшим присмотром. Все было у них продумано, подстраховано. И он ловил обрывки разговоров, присматривался краем глаза, чтоб представить себе детали управления.
И вот летом сорок второго их аэродром был под Псковом. И как-то выдался подходящий случай. Стоял чуть в стороне от других одинокий заправленный самолет -- видимо, для воздушной разведки.
Повели пленных на обед. А он приотстал, закопался как бы в снятом на ремонт двигателе. На снятом двигателе не улетишь, диверсию тоже не очень устроишь, и охрана слишком уж не бдела на его счет. Он старательный был, дисциплинированный, на хорошем счету. Махнул рукой им -- мол, иду, иду, айн момент, работаю.
А куда ты денешься? Кругом колючка, и пулеметчики на вышках.
Те колонной отошли, он схватил коленвал на плечо и поволок к заправленному самолету на отшибе. А пулеметчики, аэродромная охрана, к летной-то службе отношения не имеют и в ней не разбираются. Чего-то пленный ремонтирует -- ну и ладно, значит, так надо.
Он положил коленвал, для виду еще покопался в моторном лючке, чего-то где-то попротирал, поправил, а потом влез в кабину.
Вот тут охранник с вышки ему заорал, чтоб вылезал, это запрещено. Он охраннику трясет отверткой над головой и кричит, что у него -- приказ работать. А сам лихорадочно по приборной доске шарит, где аккумуляторы включаются. Ручка -- это ясно, педали -- ясно, сектор газа -- вот, горизонт, шаг винта... подача топлива... а где аккумуляторы?!
Охранник свистит. Кто-то уже бежит по полю в его сторону.
Он переключателями щелкает лихорадочно. А! Осветились циферблаты! Есть!
Красная кнопка -- запуск! Пошел пропеллер!
Главное -- он ногами незаметно колодки из-под колес сдвинул, пока для отвода глаз в самолете копался.
И -- с ходу выруливает на взлет.
Охрана начинает палить в воздух. Потому что жечь свой самолет -- это уж самый крайний случай, немцы бережливы; а чтоб пленный, да улетел -- это очень маловероятно, считалось-то, что летчиков среди них нет, только механики.
И он разгоняет самолет, уже мотоциклисты погнались, уже охрана с вышек на поражение строчит, фюзеляж дырявит. Но "Ю-87", надо заметить, к его счастью, машина очень живучая: бронированная, баки экранированы, и поджечь его довольно трудно даже из крупнокалиберных и скорострельных авиационных пулеметов, не говоря об обычном армейском МГ-34.
И взлетел ведь! Оторвал машину и на полном газу ушел на бреющем за лес.
Фюзеляж очередями ему подрали, но в общем машина вполне управляема.
И взял курс на восток, и шел на высоте десяти метров, чтоб быть как можно незаметнее. Потом сообразил, что на востоке его будут перехватывать, радиосвязь у немцев хорошо работала, и пошел на юг. И пересек линию фронта уже за Великими Луками.
Огляделся, истребителей наших не видно, поднялся повыше и стал выглядывать подходящее для посадки место.
И нашел наш аэродром. И быстро на него сел, чтоб не сбили впопыхах.
И вот садится на наш аэродром "лаптежник", все смотрят, пулеметы наводят, насторожились.
Откидывается фонарь, глохнет движок, высовывается рука и машет. И вылезает он, вопя по-русски, что -- свой, не стреляйте.
Ну, встреча, конечно, и все такое...
Богданов замолчал, налил себе пива и выпил.
-- Может, еще пивка? -- предложил он.
-- А дальше? -- спросил я.-- А потом?
-- Не было дальше. Не было потом. Арестовали, допросили в "Смерше" и расстреляли.
-- За что?
-- Ну как это за что. Красный командир, летчик, коммунист -- сдался в плен. Обязан был застрелиться.
Это -- раз.
Работал на врагов. Да не просто работал -- обслуживал их боевую технику. Это уже прямая измена, предательство. Это два.
И, вероятно, завербован немецкой разведкой и прилетел по заданию, внедриться к нам и продолжать враждебную деятельность. Это три. Просто так-то, знаете, от немцев на их самолете не улетишь, верно?
Вот и вполне достаточно.
11 коммент.:
Не хотелось бы обобщать, но наблюдается нехорошая тенденция - когда человек начинает брать на себя полномочия "совести нации", от него начинает дурно попахивать. Отчего-то мне кажется, что эта ноша не для добровольцев.
А в реале было вот что: летчик-истребитель Девятаев Михаил Петрович был сбит над территорией противника в июле 44го и попал в плен. Был отправлен в лагерь смерти, но ему сумели сменить номер и он из группы "смертников" попал в группу рабочих, допущенных к обслуживанию техники на аэродроме завода по производству V-2. Тайком изучив оснащение кабины Не-111 (напомню - он был истребителем) принял решение бежать. Вместе с группой из 9 заключенных он подготовил план и в удобный момент они смогли вырулить на полосу. Тут весь план едва не сорвался - триммер руля высоты был выкручен на посадку и самолет на разбеге не смог оторваться (сил тощих заключенных не хватило вытянуть штурвал). Пришлось прервать взлет, развернуться и взлетать в направлении уже перекрывавших полосу охранников. На этот раз триммер был обнаружен, переставлен и машина успела подняться в воздух.
Посланные вдогонку истребители беглецов не обнаружили, но над ЛФ самолет был обстрелян нашими зенитчиками и совершил вынужденную посадку на брюхо в поле.
Бдительные особисты, разумеется, не поверили рассказам о чудо-оружии, беглецов мурыжили в фильтрационной части, пока Девятаева не забрал Королев. Летчик участвовал в обследовании захваченного завода, в создании первых советских ракет, был представлен к Герою, но послевоенная паранойя чиновников сильно мешала жить (как и Анне Егоровой). Лишь в 57м его полностью реабилитировали и наградили.
Зачем Веллер приписал "кровавой гэбне" расстрел - ну ведь так могло быть, разве непонятно? А что там было на самом деле - неважно...
http://www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=735
К чему:-"но наблюдается нехорошая тенденция - когда человек начинает брать на себя полномочия "совести нации", от него начинает дурно попахивать. Отчего-то мне кажется, что эта ноша не для добровольцев.
Гдето я уже это слышал...
Одна партия,одно мнение.
Рассмотри данное повествование,либо как свершившийся факт,либо как художественное произведение.А как известно,творческие личности люди своеобразные...
Патриотизм-дело хорошее,только никто незнает историю,кроме её непосредственного участника.
Мало произведений увидело свет при полной исторической достоверности.При этом они скучны.Для восприятия обывателя.
Неплохой синопсис.Мне понравился.
Зато слишком много, на мой взгляд, за последнее время произведений увидело свет при полной исторической недостоверности, но с претензией на таковую. При этом они написаны талантливо и занимательно для обывателя.
Согласен,многое привычное,переходит на рыночные отношения.И от этого неизбавиться.На то и голова нам дана,чтобы,как говорил комедийный персонаж "быть ею всегда на чеку".И право выбора,что ею кушать,пироженное или мороженное.
Одно скверно,подростки уже незнают,кто такой Жданов,Киров,Тухачевский и всерьез уверены,что Р-51 лучший истребитель 2-й мировой...
Рыночные мотивы - я хотя бы понять могу, но понять мотивы тех, кто гадит на собственное прошлое - увы мне...
Небудем вдаваться в политику,она выгодна тем,кто её делает.
Описанный образ скорее всего обобщенный.И наверняка при той системе, события имели место.Так почему мы недолжны знать об этом?
Когда это в России,человеческая жизнь стоила дороже кирзовых сапог?
Примеры приводить нехочу.Намеренно.
Событий этих не было.
Девятаеву помощники специально давали время в кабине посидеть (отвлекали охрану), списывали надписи с приборов и шильдиков и переводили, делились пайком, чтобы сил хватило штурвал ворочать. Да и сам побег в одиночку не удался бы (один из заключенных убил охранника и позировал в его форме пока машину готовили к вылету).
А тут, при запрете влезать в кабину он с первого раза нашел и тумблер общего питания и кнопку стартера и топливные краны, и взлететь сумел на холодном двигателе... нет, приятель, это фантастика.
И про свирепых особистов, которые взяли на себя ответственность расстрелять летчика (этот вопрос решался только после запроса в часть и отрицательного ответа), который пригнал исправный самолет противника (не надо особистов клиническими идиотами считать, такие только в кино бывают). Для общей информации посмотрите статистику, сколько человек, вернувшихся из плена, за всю войну прошли фильтрационные лагеря, сколько из них было возвращено в части, сколько осуждено к направлению в штрафные роты (в основном по статье "дезертирство"), и сколько было расстреляно (в основном воевавшие в РОА и иже с ними).
На 20-30 тысяч сотрудников военной контрразведки конечно приходилось определенное число мудаков, а в связи с особой вредностью профессии процент в этой области был повышенный, но полагать их всех больными на голову - сильный перебор.
Друзья, что интересно - я уверен, наверняка этот рассказ был написан довольно задолго до возникновения "рыночных мотивов".
Кстати, вот, на милитерии тоже нашел про этот рассказ кое-что:
Герой этой короткой повести Михаила Веллера — командир 12-го гвардейского Гатчинского ордена Суворова III степени дальнебомбардировочного авиаполка Николай Григорьевич Богданов. На сайте "Военная литература" есть книга его воспоминаний (Богданов Н.Г. В небе — гвардейский Гатчинский. Лениздат, 1980). Веллер, по всей видимости, за давностью лет и смазанностью впечатлений позабыл имя лётчика, везде пиша вместо Николая Ивана. А может быть, Веллер, по каким-то причинам специально называет Богданова Иваном — кто его, Веллера, знает? Может быть, Веллер думает: "Раньше было так: нет человека, нет проблемы. Сейчас времена стали помягче, но всё равно... Так что — нет полной идентификации, нет проблемы". К тому же, в повести Веллера Богданов закончил войну майором, а в действительности — подполковником. И наградили его не орденом Кутузова, орденом Александра Невского. Несмотря ни на что, так или иначе, тем не менее, это не портит впечатления от повести. А повесть — записанные Веллером рассказы о войне Богданова "не для цензуры" — хороша. Жаль, что немногие литобработчики мемуаров удосужились оставить для истории настоящие воспоминания своих клиентов. Поэтому Веллеру — благодарность от потомков. А о Н.Г. Богданове — словами Веллера — "Достойный был человек".
Была такая вэшчь:-По закону военного времени!
Штрафные эскадрильи также существовали.
И отчегото из первых партий "пиндосовских" и "царских",отвратительных и непригодных к ведению боевых действий "Р-39 и Спитфайров,машины были разобраны,ком.дивизий,политработниками,инспекторами и т.д. далеко не рядового летного ранга.
Техника ведь "дрянь",по отзывам в литературе советского времени.
Растреливали,растреливали.Пока непоняли,что ресурсы небезконечны.И немчура поняла и советы осознали.Война,это дорого...Человековые ресурсы,квалифицированные имеют ограничения по полезному колличеству.
Прочти про Мессинга Вольфа,у него фигурирует некий пилот которому он передал истребитель купленный на свои средства.Парень известный,более 30 завалил на то время,его судьба.С ним обошлись лояльно.
В совдепии при поступлении в у.з. или на работу,была графа в опроснике,был ли в плену сам,или родственники.Эта паранноя тянулась до развала союза.Что говорить о военном времени?
Судя по отсутствию конкретных фактов и общим ("общеизвестным") фразам Вам, уважаемый коллега, еще читать и читать. Конкретно укажу на те самые ленд-лизовские Кобры, прибывшие с двигателями без ресурса, с постоянно клинившими пушками; Харрикейны, у которых масло било на цилиндры вызывая пожар; Р-40, у которых Аллисоны не готовы оказались к работе в Заполярье (вечная память Сафонову).
Впрочем, судя по словечку "совдепия", расширение кругозора Вам не поможет...
Отправить комментарий